Но это было больше, чем отказ от концепции гения и науки, изучающей этот уходящий в прошлое феномен. Постепенно само общество стало изменяться и становиться похожим на то, что предрекал аналитик американской демократии XIX века, Алексис де Токвиль: он был убеждён, что гениев станет меньше, когда просвещение станет широко распространено. Токвиль считал, что с устойчивым развитием образования, появлением равенства возможностей среди населения, то, что когда-то было сосредоточено в руках исключительных немногих, медленно станет «разделено поровну между всеми». В какой-то степени Токвиль воспринимал это как потенциальную потерю: он считал, что современная демократия уравнивает и упрощает отношения и тем самым тянет вниз тех, кто стремится встать над толпой. Но вместо того, чтобы оплакивать уменьшение количества несомненных гениев, он возлагал надежды на огромные возможности, которые могли появиться, если бы нация смогла максимально реализовать свой потенциал. Токвиль понял, какая великая сила таится в количестве и что много умов гораздо лучше, чем один.
Так же, как мощам святых, к телам «гениев» относились, как к реликвиям. После смерти в 1727 году Ньютон был похоронен в Вестминстерском аббатстве — месте захоронения святых, и, хотя его череп и кости остались нетронутыми, останки других гениев были разобраны и почитаются, как особые святыни. Например, когда в 1737 году было поднято тело Галилея, оказалось, что у него нет трёх пальцев; сердце и мозг Вольтера были извлечены после его смерти в 1778 году. Какие-то поклонники сняли кольца с репатриированных костей Рене Декарта во время Французской революции, а череп великого немецкого поэта Шиллера был размещён в специальной раке в библиотеке герцога Веймара в начале XIX века.
В первой половине XX века перспектива суверенного правления гениев над массами оказалась созвучной режимам, которые установились в Советской России и нацистской Германии. Когда Владимир Ленин, «гений революции», скончался в 1924 году, Сталин пригласил в Москву избранных учёных, занимающихся проблемами мозга, чтобы исследовать «материальный субстрат» гениальности великого вождя (задолго до этого Троцкий декламировал, что «Ленин был гением» и что «гений рождается раз в столетие»). В нацистской Германии учёные проводили исследования самостоятельно — примерно в то же время, как широко распространяющийся культ гения помог привести к власти Адольфа Гитлера (министр пропаганды Гитлера Йозеф Геббельс всегда представлял толпам немцев фюрера в качестве «гения» и «естественного творческого орудия божественной судьбы»).
